Разведение немецкой овчарки. Общие аспекты и не только...

 

            ВЕО?! ВЕО

……Рост овчарок увеличивался спонтанно и вместе с тем утрачивались нормальные пропорции сложения. 

Остановить этот процесс какой-то корректирующей селекцией или подбором было совершенно невозможно. 

Популяция вышла из границ стандарта без всякого на то желания “кинологов” ДОСААФ. Тем оставалось лишь поднимать и поднимать верхний предел роста в стандарте, достигнув в итоге 72 см.

 Фактически же отдельные экземпляры забирались и за 80-сантиметровый рубеж. Не замечать неординарности происходящего более было невозможно. И некоторые деятели от собаководства поспешили заявить, что, мол, все так и было задумано, и что, оказывается целеустремленными усилиями советских селекционеров создана новая порода - восточноевропейская овчарка, хорошо приспособленная к нашим климатическим условиям и прочая, и прочая, что до сих пор можно услышать из уст любого апологета ВЕО.
  Интересно, что появление этого названия (оно родилось гораздо раньше, примерно в 1950 г.) было всего лишь незначительным эпизодом во всеобщей кампании “борьбы с космополитизмом”. 

Никакого официального решения о переименовании породы в нашей стране не было. Одни называли ее по-прежнему немецкой, а другие, наиболее рьяные “патриоты” - восточноевропейской овчаркой. 

Но когда облик собак настолько сильно изменился, новое название стало палочкой-выручалочкой, позволило состроить хорошую мину при плохой игре.
  Таким образом, восточноевропейскую овчарку никто специально не выводил как новую породу или новый тип породы. 

Она была получена лишь в результате безответственности, безграмотности и глупости функционеров ДОСААФ из Московского городского и Центрального клубов, из Федерации служебного собаководства. Не выдумывая задним числом никаких мифов, сегодняшним сторонникам ВЕО надо осознать простое: восточноевропейская овчарка - популяция наследственно больных немецких овчарок. Утверждающие иное либо заблуждаются по незнанию, либо осознанно лгут.
  Могло ли не произойти появление “водосточной овчарки”, даже если бы крипторхи какое-то время использовались в разведении? 

Вполне возможно. 

Если бы постоянно присутствовал отбор собак по рабочим качествам, свойственным породе немецкая овчарка, если бы производители обязательно и поголовно тестировались на испытаниях по следовым, защитным и общекомандным навыкам и эти тесты были бы сложными, тогда крипторхи и их потомки в первые же годы селекции с высокой степенью вероятности были бы отсеяны и не имели бы практических шансов “заразить” все поголовье своей дурной наследственностью. 

Ведь они в абсолютном большинстве своем так или иначе малопригодны для сложной и напряженной работы, отчасти из-за отклонений в психике, отчасти из-за утраты физических качеств. Но, увы, нормативы ОКД и ЗКС, что были приняты в ДОСААФ как обязательные для служебных собак, не отличались особой изощренностью и не требовали от овчарки наличия хоть каких-нибудь талантов. А в дальнейшем даже эти “инвалидные нормы” все более упрощались и формализировались, и однозначно увязать этот процесс только и можно было, что с неуклонным ростом дебильности ВЕО. 

Именно тогда, с “восточниками”, нашим дрессировщикам впервые пришлось осваивать игровую методику дрессировки. Иным способом заставить бесхарактерных собак кусать дресскостюм было невозможно, а других среди ВЕО было немного. Однако же, когда на каждое “если бы” находится свое “к сожалению”, логичным будет предположение, что появление ВЕО не результат случайного стечения обстоятельств, а закономерное следствие, происходящее из самой сути порочной системы собаководства в ДОСААФ.

 И это значит, что пока существует такая система, появление “восточников” в том или другом варианте, в той или другой породе неизбежно и представляется лишь делом времени.

И все-таки, что могло бы статься с отечественным поголовьем НО, будь к нему судьба благосклоннее? А вдруг в какой-то степени правы те, кто подобно Марианне Чекаловой (“О двух типах немецкой овчарки”, журнал “Друг” №1, 1992) считает, что якобы проводился специальный отбор по служебным качествам и приспособленности овчарок к суровому климату, или, как утверждает Евгений Розенберг (“Еще раз об овчарках...”, там же), что армия и, главным образом, НКВД стремились получить очень крупных собак, производящих “фундаментально-государственое впечатление на окружающих” , и, выполняя этот заказ, в ДОСААФе вывели “восточников”?
  Нет-нет, НКВД своих грехов хватает, зачем на них еще собак вешать! 

Пустые враки, будто энкаведешникам нужны были устрашающе-огромные овчарки. 

Уж чего-чего, а прагматизма в таких делах печальной славы ведомству было не занимать: для караульной службы ГУЛаг обладал отменным (если вообще не лучшим в стране) поголовьем овчарок отечественных пород. 

Немецкими же овчаркам для конвоя и розыска внутренние войска (так же как и армия и пограничники) комплектовались почти исключительно путем закупки у населения через клубы, причем в службу продавались собаки, как правило, для племенного использования негодные или ненужные. 

Закупочные цены были так низки, что выгоднее было , приобретая с десяток собак, выбраковывать семь-восемь из них, чем разводить и выращивать щенков в питомниках. Торжествовал принцип “числом поболее, ценою подешевле”, характерный для всей советской затратной экстенсивной экономики: если выполнялись валовые показатели поставки собак, то за счет выбраковки худо-бедно обеспечивалось и качество ремонта поголовья. 

Поэтому обратная связь между потребителем и поставщиком направлена была не на повышение качества “товара”, а на выполнение и перевыполнение плана по количеству.

 Вот так отсутствие здоровых рыночных механизмов способствовало искажению истинной картины состояния поголовья породы. Это во-первых.Во-вторых, свое разведение НО в этой системе тоже было - на Дальнем Востоке и Северо-Востоке, на территории Дальстроя, где клубов собаководства не существовало, а привозить собак издалека обходилось слишком дорого и трудно. 

Так вот, когда весь Союз уже привык к “восточникам”, там все еще разводили вполне соответствующих немецкому стандарту овчарок, ярко окрашенных, крепко сложенных, с прекрасными рабочими качествами. 

Жесткая требовательность к пользовательной ценности производителей, дрессируемости, следовым способностям, неприхотливости и т.д., в сочетании с “холодным” содержанием в условиях сурового климата, однозначно могли дать - и дали - только такой результат. 

У Георгия Владимова, кстати, в “Верном Руслане” очень точно описаны эти овчарки. Такими вот уже в 60-х годах, вероятно, могли быть все наши “немцы”, если б из них не сделали “восточников".  
  И в-третьих, о служебных качествах ВЕО. 

Да если бы эти выродки могли в работе не то чтобы превзойти нормальных немецких овчарок, но пусть приблизительно равняться с ними, разве поборники разведения последних нашли бы столь широкую поддержку в армии, погранвойсках и МВД? 

В том-то и дело, что если из немецких овчарок того времени едва ли одна из десяти не годилась для службы, то среди “восточников” лишь одного из десяти можно было хоть к какой-нибудь работе приспособить. И то “со скрипом”.
   
 Также невозможно глупы утверждения и о специфической приспособленности ВЕО к работе в тяжелых климатических условиях.

 Ведь подавляющее большинство племенных собак этой популяции обитало в условиях квартирных и при этом никакой специальной служебной нагрузки не испытывало.

 В питомниках же содержание “восточников”, сравнительно с “немцами”, доставляло гору проблем: в холод они мерзли, в жару задыхались, корм усваивали плохо, зато регулярно собирали на себя всевозможные болезни...

 Хотя группа специалистов во главе с известными судьями Евгением Яковлевичем Степановым (ныне покойным) и Еленой Николаевной Орловской, привлекая аргументы ученых селекционеров и ветеринаров, пыталась прервать порочную практику разведения крипторхических животных, их усилия долго не приносили успеха. 

“Крипторхов продолжали использовать в племенном разведении с завидной интенсивностью, а такие клубы как Харьковский, Воронежский, Саратовский, Тульский, стоявшие в те годы на правильных, научно обоснованных позициях недопущения крипторхов в породу и всемерно избегавшие необоснованных родственных спариваний, получили от Центрального клуба служебного собаководства прямое официальное указание резко сократить использование в плане разведения иноклубных, чужекровных кобелей и вести линию крипторха Ингула” (Е.Я.Степанов “О перспективах дальнейшей работы с породой”, доклад на совещании в Федерации служебного собаководства ДОСААФ УССР, май 1974). “Восточники” превращались в породу крипторхов. 

-“На Кировской областной выставке в 1964 году было 24%, 

-на Пермской областной в 1965 году - 26%, 

-на Горьковской областной выставке в 1966 году было 33,3% крипторхов среди кобелей младшей возрастной группы. 

Цифры астрономические, но реальные. Взяты они из официальных судейских отчетов об экспертизе собак на этих выставках” (Е.Я.Степанов, там же).

 Процветала неполнозубость: то и дело попадались ВЕО с отсутствием сразу четырех-пяти, а то и более премоляров. Широкой популярностью пользовалась шутка насчет фразы в описании собаки: “Зубы изредка встречаются”. В 1965 г. под напором группы Степанова и Орловской президиум Всесоюзной Федерации служебного собаководства принял решение считать крипторхизм дисквалифицирующим пороком. С 1968 г. было запрещено инбридировать на крипторхов в пределах родословной. Но эти полумеры уже не могли спасти вырождающуюся популяцию  . 

 “В 1946 году в Москве на выставке появился отлично выращенный молодой кобель - Ингул, который на фоне собак, выращенных на недокорме военного времени, сразу обратил на себя внимание.

 Ингул имел ряд заметных недостатков экстерьера, но был очень породен и наряден, а эти качества в тот период встречались нечасто.
 Как производитель он оказался невероятно препотентным, и, если можно так выразиться, буквально штамповал всех щенков по образу и подобию своему, со всеми присущими ему как положительными, так и отрицательными качествами. 

Под Ингула ставились все лучшие суки не только Московского. но и многих других клубов. ...Таким образом, фактически генеалогическая структура породы была сведена к кровной линии Ингула” (Е.Н.Орловская “О состоянии породы собак немецкая овчарка в клубах ДОСААФ УССР”, доклад на совещании в Федерации служебного собаководства ДОСААФ УССР, май 1974 г.). 

 А этот Ингул (вл. Голованов), выведенный в многократном инбридинге на Нореса ф.д.Криминальполицай, был односторонним крипторхом... 

 
 Приведу выдержки из “Сообщения о новейших данных зарубежной науки и крипторхизме у собак”, сделанном Н.Н.Ролле на Комиссии племенного разведения Федерации служебного собаководства ЦК ДОСААФ СССР 19 декабря 1968 г.
  “Американские ученые Хэмфри и Уорнер (1956) тщательно изучали в течение 20 лет наследование и проявление крипторхизма, наблюдая все особенности собак-крипторхов у специально разводимых “в себе” для этих целей немецких овчарок.

 Вот результаты их исследований: 

проведено длительное наблюдение и обследование 37 овчарок-крипторхов. 

Среди них было 

-11 двусторонних крипторхов, 

-из этих последних у 9 вообще не было сперматогенеза, 

-у остальных двух наблюдались тяжелые половые расстройства.

 С точки зрения половых функций 

-из 26 монокрипторхов у

- 11 наблюдались тяжелые расстройства,

- 1 был стерильным, 

-у 5 были расстройства легкие и средней тяжести. 

С точки зрения экстерьера из 37 крипторхов 

-29 значительно превышали стандарт роста,

- 23 были физически недоразвиты, имея ослабленную конституцию. 

С точки зрения рабочих качеств из 37 крипторхов 

-2 были полными кретинами, абсолютно непригодными к дрессировке,

- у 5 наблюдалось замедленное образование и быстрое угасание условных рефлексов, 

у большинства остальных наблюдалось понижение тормозных реакций и повышенная возбудимость.
  Установлено, что крипторхизм несет с собой целый комплекс паталогических изменений в организме. 

Исследователь Кох, работавший с различными породами собак (спаниели, овчарки и др.), в труде “Наследственные пороки у домашних животных” утверждает, что с крипторхизмом связаны такие врожденные дефекты, как 

-укорочение шерстного покрова, 

-периодические экземы, 

-винтообразная закрученность хвоста, 

-незаращение неба, 

-нарушение цикла пустовок,

- выпадение слизистой оболочки влагалища у сук в период пустовки,

- ненормальность поведения при щенении (пожирание щенков), 

эпилепсия, 

-гидроцефалия, 

-эпи- гипоспадия и др. 

А английские ученые Хилберт и Хэмильтон (“А.Б.А.”, 1960) прямо заявляют, что результатом гипофизарной гипофункции у крипторхов является проявление последними признаков евнухоидизма с характерной диспропорцией скелета - чрезмерным ростом, высоконогостью, часто связанных с искривлением предплечий, косолапостью и разметом, - недоразвития половых органов, отставания в общем физическом развитии и ослабления конституциональной крепости...
  Из всего этого следует вывод, что крипторхизм не является изолированным пороком развития, а является результатом врожденной дисфункции желез внутренней секреции...
 Исследователи разных стран: Хартли (1948), Кох (1955), Распер (1960), Уитней (1949-1958), Штаубер (1965), Кохер (1963), Тайер (1956) - единодушно утверждают, что крипторхизм наследуется, причем наследуется он не изолированно, а в комплексе со всеми другими паталогическими явлениями, вызываемыми нарушениями гормональной корреляции в организме”.
  Доктор Марка Бернс в книге “Генетика собаки и успешные системы разведения” (Эдинбург-Лондон, 1966) пишет: “Для нас теперь несомненно, что крипторхизм у собак сопровождается также общим снижением конституциональной крепости и ослаблением иммунобиологических свойств, поэтому следует только поощрять дискриминацию крипторхов в выставочных рингах, даже если бы они могли и не передавать этот порок своим потомкам”.

 Что Ингул крипторх, случайно обнаружили только на третьем году его блестящей племенной карьеры (в то время не практиковалась обязательная проверка кобелей на крипторхизм, хотя крипторхов, если таковых выявляли, в разведение не допускали). 

И тогда для спасения Ингула, а главное, во имя спасения “чести мундира”, выставочный комитет Московской городской выставки 1950 г. “принял беспрецедентное решение - не считать крипторхизм пороком! 

Несмотря на протесты отдельных судей, решение это осталось в силе, а затем при составлении сборника Положений и Инструкций по служебному собаководству ЦК ДОСААФ СССР ( 1956 г.) вопрос о крипторхизме вообще был обойден молчанием, что дало возможность узаконить этот порок в служебном собаководстве. 

Потомки Ингула - крипторхи, а одновременно с ними и другие крипторхи широко вошли в породу.  
 Племенной комиссией Федерации служебного собаководства СССР был составлен далеко не полный список крипторхов, которые использовались в разведении д 1968 г. В этом списке 35 кобелей-крипторхов” (Е.Н.Орловская, там же)
 Пятнадцать лет крипторхи использовались в разведении немецких овчарок.

 За это время почти все, за самым малым исключением, поголовье, находившееся в руках любителей, оказалось породненным на крипторхов, а многие собаки были выведены в многократном инбридинге на них, прежде всего на Ингула и его внука, крипторха же, Тайшета (вл. Свешников).

 И потомки крипторхов разительно изменились. В их конституции, экстерьере и поведении проявились все признаки нарушения эндокринной регуляции, характерные для данной патологии.
 Е.Н.Орловская далее пишет: “Сильно увеличился рост за счет удлинения костей конечностей, появилось огромное количество светлоокрашенных короткошерстных собак. Часты стали хронические экзематозные заболевания, которые диагносцируются как авитаминозы.
 Совершенно естественно, что вслед за ростом увеличилась и вся масса тела собаки, что повлекло за собой более выпрямленные углы конечностей, т.к. они в данном случае обеспечивали телу большую устойчивость. 

Вслед за укороченной лопаткой стала более отвесной пясть и шея получила более высокий выход. Все это привело к тому, что собака такого размера и такой конфигурации потеряла характерные только для немецкой овчарки плавный и широкий шаг и продуктивную стелющуюся рысь. 

Сюда же надо отнести и довольно большой процент неполнозубых собак. 

...Совершенно не характерна для немецкой овчарки узкая, удлиненная голова со сглаженным переходом от лба к морде, опущенная и легкая морда, что помимо последовательных корреляционных изменений, является типичным недостатком Ингула. 

Я бы сказала, что в Ингуле были заложены и определены все перечисленные недостатки экстерьера, которые благодаря родственному разведению на этого крипторха, переросли в пороки и увели породу не только от немецкого стандарта, принятого как международный, но и от нашего стандарта тоже...

Увеличение роста и массы тела повлекло за собой потерю подвижности.

 Появилось много собак незлобных, медленно и вяло работающих, а также собак с ослабленными тормозными реакциями, которые для работы в естественных условиях не пригодны”.

 Кстати, сам Ингул, хотя его обучал лично один из лучших московских дрессировщиков того времени, на задержание работать не мог из-за отсутствия злобы.